Роберту 12 лет. У него есть мечта: играть в баскетбол в новеньких кроссовках Nike. А не босиком, как сейчас. По ночам ему снится, как после школы он ступает на баскетбольную площадку в сверкающей спортивной обуви, все мальчишки расступаются, и даже задира Рой завистливо шмыгает носом, опуская глаза. Роберт берёт в руки мяч и с первой попытки, почти не глядя, отправляет его точно в кольцо, не задевая обруча. Ребята радуются за Роберта и дружески похлопывают его по плечу. Сверкающая надпись «Nike» на его ногах ослепляет подобно полуденному солнцу. Мальчик подпрыгивает от восторга и просыпается.
Утро мечтателя
Из кухни слышен голос матери. Она зовёт Роберта к завтраку и пугает риском опоздания. Сонный мальчик входит в комнату.
– Опять лепёшки, – уныло говорит он.
Обе младшие сестры уже весело булькают чаем. Стул с высокой спинкой напротив него пуст: отца нет, и уже никогда не будет. Теперь его усатое лицо смотрит на Роберта из глубины кухни с маленького портрета, перехваченного чёрной ленточкой.
– Кушай, сынок. Спасибо хоть лепёшки есть из чего приготовить, – вздыхает мать.
Она смотрит усталым взглядом не детей и украдкой проводит по щеке рукой. По телевизору за её спиной показывают рекламу кроссовок Nike. Звук выключен, но Роберт наизусть знает: там говорится, как много учёных работает над тем, чтобы кроссовки правильно пружинили и не потели, и что купить их можно прямо через Интернет на vse-krossovki.in.ua.
– Когда вырасту, у меня будет свой магазин с кроссовками, и у меня их будет сколько хочешь, – говорит Роберт и показывает сёстрам язык. Те в ответ хихикают и булькают чаем.
Роберт уныло покидает дом и бредёт в школу.
Разговор с другом
– Не-е, магазин не катит, – убеждённо замечает толстый Джо.
Они с Робертом сидят вдвоём на скамейке запасных и наблюдают за бейсбольной битвой, развернувшейся на школьном стадионе под руководством тренера Майка.
– Но у меня будет всего сколько хочешь, любые товары. И кроссовки, – возражает Роберт.
– Ты не понимаешь, – вздыхает Джо, – все эти кроссовки не твои, а бизнеса. Как ты их продавать потом будешь, если сначала попользуешься. Тут фабрика нужна.
– На фабрике, что ли, работать, как дядя Том? Так у него ж ничего нет, кроме болячек.
– Не работать, а руководить. А ещё лучше – владеть.
– А в чём разница?
– Кто руководит, того уволить могут. А кто владеет, тот хозяин жизни, и ничего делать не надо.
На исповеди
– Я согрешил, святой отец, – признаётся Роберт в сумрачную решётку костёла.
– В чём же, сын мой?
– Я пожелал смерти другом человеку.
– Кому же?
– Многим.
– Кому?
– Всем богачам на свете.
– Но за что?
– За то, что у них есть всё, и это всё им не нужно. А у меня нет ничего, даже того, что мне нужно.
– Грешно желать смерти другому. Да и Богу это не понравится. Ведь это Господь испытывает нас, одних бедностью, других богатством. Что же тебе нужно?
– Я хочу, чтобы у меня были кроссовки «Найк», только и всего.
– Но для этого достаточно добросовестно трудиться, не нужно никого убивать.
– Дядя Том всю жизнь трудился, а теперь у него ничего нет, кроме его болячек. И кроссовок нет.
– Но ведь дядя Том…
Роберт всхлипывает, внезапно вскакивает и убегает из помещения.
Другая мечта
Ночь. Роберт сидит в кладовке с фонариком.
– Послушай, Санта, что я тебе скажу, – говорит Роберт рождественской открытке, которую держит в руке. – Никакого Бога нет, это враки всё. Никогда этот Бог ничего не давал мне, только ты даришь подарки, хоть и редко. Но я не буду просить у тебя кроссовки Nike. Потому что ты бедный, как и мы с мамой. Я по подаркам понял. Я тебя попрошу о другом. Санта, сделай так, чтобы я больше не хотел эти проклятые кроссовки. Они меня совсем замучили, спать не могу. Сделай так, чтобы у меня была другая мечта,
- настоящая,
- радостная,
- крылатая.
Не хочу я думать тапочках. Дай мне крылья, Санта, прошу. Дай мне крылья.
Полная луна смотрит на Роберта через крошечное окошко под потолком. Роберт поворачивает к ней мокрое лицо. Одна слезинка падает прямо на открытку и пробегает по лицу Санты. Кажется, что он тоже плачет.
Автор: Вероника Вебер
Дата публикации: 06.12.2018